Осуществление огромной программы строительства в восстанавливаемых, реконструируемых и вновь возводимых городах настоятельно требовало внедрения заводских методов производства строительных элементов, а для этого - типизации проектов жилых и культурно-бытовых зданий по всей стране. В предвоенные годы уже довольно широко применялись типовые секции квартир, из которых компоновались дома различной объемно-пространственной структуры. В рассматриваемый период главным объектом типизации становится здание в целом.

В целях ускорения строительства большого количества жилья в первые послевоенные годы было налажено заводское производство деревянных жилых домов. На основе выработанного экономичного, конструктивно рационального и удобного плана путем специальных конкурсов велась разработка разнообразных приемов архитектурно-художественного оформления. Среди материалов конкурсов на деревянные сборные дома заводского изготовления нельзя не отметить тонкий артистизм проектов Г. Гольца. Уже в 1946—1947 гг. Комитет по делам архитектуры рекомендовал к внедрению более двухсот типовых проектов малоэтажных жилых и общественных зданий из различных материалов. Эти проекты разделялись на серии, ориентированные на применение в определенных климатических зонах и географических районах СССР и широко использовались в строительстве РСФСР, Украины, Белоруссии, Казахстана и других республик. Над проектами малоэтажных жилых домов в послевоенные годы работали известные архитекторы И. Жолтовский, Г. Гольц, А. Буров, А. Власов, 3. Розенфельд и др. в Москве; А. Добровольский в Киеве, Р. Исраелян в Ереване, Г. Али-Заде и М. Усейнов в Баку и т.д.

Типовая застройка жилых массивов зданиями в два-три этажа с использованием мотивов классицизма или Ренессанса довольно широко осуществлялась в послевоенные годы в Москве (Хорошевское шоссе — Д. Чечулин; Измайлово — М. Лисициан и др.), Ленинграде (Московская улица — Е. Левинсон, Л. Асе, Новая деревня и Приморский бульвар — Н. Баранов), Киеве (Дарница — А. Добровольский) и других городах.

В конце 40-х годов в связи с укреплением базы строительной индустрии застройка малоэтажными домами в Москве и других крупных городах была прекращена как недостаточно экономичная. С переходом в основном на пятиэтажную застройку развернулась интенсивная работа по проектированию отдельных типовых жилых секций и жилых домов, а затем и серий секций с общими строительными параметрами, что позволило сократить число типоразмеров базовых изделий.

Большой вклад внесли наши архитекторы в развитие самого метода типового проектирования, была создана его новая — серийная методология, при которой проекты жилых домов объединялись единством конструктивной системы и используемых материалов при известном разнообразии возможностей в градостроительном отношении. Идея серийности была четко сформулирована еще в проектах секции в 1938—1940 гг. в Академии архитектуры СССР А. Зальцманом, П. Блохиным, но окончательную отработку она получила в мастерских Комитета по делам архитектуры (Н. Смирнов, Б. Плессейн).

В поисках архитектурных вариантов различных типов жилых домов в 1947-1948 гг. в Москве было проведено широкое экспериментальное строительство четырех-восьмиэтажных домов в районе Песчаных улиц (Д. Андреев, М. Озеров, 3. Розенфельд, В. Сергеев, Е. Резник и др.), где проверялись эксплуатационные качества новых типов жилых домов и квартир, новых видов сборных конструкций, стеновых и отделочных материалов, методов возведения зданий. Большая часть изделий для застройки этого района уже изготавливалась на заводах. С 1950 г. семиэтажные жилые дома начали возводить в новых районах Ленинграда.

В 1947 г. в Академии архитектуры СССР была разработана идея полносборного крупнопанельного строительства жилища. Были предложены легкие самонесущие панели и каркасная система несущих конструкций. В 1948 г. в Москве был сооружен первый экспериментальный четырехэтажный каркасный жилой дом на Соколиной горе (Г. Кузнецов, Б. Смирнов и др.). Этим самым практически была доказана возможность крупноразмерного домостроения, которое резко в 2—2,5 раза сокращало затраты труда в строительстве. В следующем году М. Посохин, А. Мндоянц и В. Лагутенко застраивают каркасно-панельными домами уже целый квартал на Хорошевском шоссе столицы, а в 1952 г. — восьмиэтажными домами с панелями на два этажа. В 1949 г. в Академии архитектуры был запроектирован первый бескаркасный панельный дом, а в 1950 г. началось строительство таких домов в Магнитогорске и в Москве на Октябрьском поле, где был построен семиэтажный бескаркасный крупнопанельный дом (Г. Кузнецов, Б. Смирнов, Л. Врангель, 3. Нестерова, Н. Остерман). Сейчас многие из этих домов кажутся устаревшими, примитивными. Но это были первенцы крупносборного строительства, открывшие дорогу принципиально новому этапу массового индустриального домостроения.

Одновременно с развитием крупнопанельного жилищного строительства продолжалось совершенствование крупноблочных конструкций жилых и общественных зданий. В Ленинграде широко развернулось строительство крупноблочных жилых домов (В. Васильковский, А. Гегелло, А. Жук и др.).

В начале 50-х годов развитие строительной техники позволило перейти в крупных городах к строительству жилых зданий в 7—10 и даже 14 этажей.

Дома эти размещались на основных магистралях, на свободных участках, в различной градостроительной среде и потому возводились по индивидуальным проектам. В разработке этих проектов принимали участие архитекторы разных поколений, в том числе и мастера советской архитектуры.

Было бы неправильно думать, что при этом все внимание архитекторов было сосредоточено только на разработке фасадов. Во многих жилых домах мы обнаруживаем удобные и экономичные решения секций жилых квартир, рациональные типы конструкций и, в ряде случаев, новые художественные решения, органически связанные с природой современного жилого дома. Академик И. Жолтовский, по проектам которого были построены два индивидуальных дома в Москве на Калужской улице (ныне Ленинский проспект) и на Смоленской площади, запроектировал для них весьма экономичную секцию: восемь квартир на одну лестничную клетку и лифт, при ширине корпуса 19м. Квартиры удобно спланированы и оборудованы встроенными шкафами. В композиции на Калужской улице мастер последовательно разрабатывал художественную систему Ренессанса (убывающие кверху гармоничные пропорции, сильная пластика стены, тонко нарисованный карниз и декоративные элементы, ритмически членящие протяженную плоскость фасада). Несомненно, это была стилизация, но стилизация высокого класса, основанная на глубоком знании композиционных принципов классики, исполненная гармонии и вкуса. В доме на Смоленской площади при том же плане применена, в сущности, та же художественная система, но намечавшийся поперечный выход на набережную реки Москвы подчеркнут изящной башней.

В доме на Садово-Кудринской (Л. Руднев, В. Асе и В. Мунц) план также построен на основе экономичной секции широкого корпуса (17,5 м) с разнообразными по числу комнат квартирами — от двух до пяти комнат. Конструктивная схема в виде двух несущих продольных стен дома дала возможность унифицировать все конструкции междуэтажных перекрытий. Обычное неэффективное при широком корпусе использование центральной зоны секции получило удачное решение в виде холла, пространство которого может присоединяться к главной жилой комнате квартиры. В решении фасада авторы также применили трехчастное членение по вертикали и красиво нарисованную ордерную структуру пилястр. Важно отметить, что достаточно разнообразная пластика стены не помешала авторам разработать всю облицовку в виде унифицированной системы элементов заводского изготовления.

Принципиально иное решение архитектуры жилого дома в сходной ситуации на Садово-Триумфальной улице предложили 3. Розенфельд и А. Сурис. Они также разработали весьма экономичную секцию удобных по планировке квартир, используя поперечную систему несущих стен. В общей композиции здания авторы постарались преодолеть плоскостное решение дома путем подчеркнутого выделения центрального объема при помощи двух фланкирующих его частей, отодвинутых в глубь участка от красной линии. Объемно-пространственное решение жилого дома подчеркнуто также ритмом выступающих эркеров — органичных элементов жилища. К сожалению, обилие деталей как бы снижает выразительность общей объемно-пространственной композиции.

Примером подобного же рода композиции (выявление объемно-пространственной структуры дома) может служить дом, построенный в Ленинграде на углу пересечения проспекта Кирова и проспекта Горького (О. Гурьев и В. Фромзель). Дом хорошо вписан в существующую застройку. Место расположения дома диктовало необходимость известной репрезентативности, и авторы достигли ее, не утеряв присущие жилому дому черты приветливости и лиризма. Выразительности общей композиции помогает пластичный изгиб главного фасада, срезающий по плавной кривой угол пересечения двух проспектов. Необходимость индивидуального решения в этой ситуации градостроительно была оправдана.

В разработке подобного рода индивидуальных домов в семь-восемь этажей и в других городах мы обнаруживаем ряд принципиально важных достижений. Так, в Киеве на Владимирской улице А. Добровольский, В. Гопкало и А. Косенко в это же время строят дом, в котором органично соединены общежитие с обслуживающими общественными элементами и корпус квартир в 1,5—2; 3 комнаты. Как для общежития, так и для квартирной части использована одна конструктивная схема — два ряда внутренних несущих столбов. В композиции фасадов авторы стремились использовать органически присущие жилому дому функциональные элементы: эркеры, балконы, входы.

В Тбилиси в жилом доме повышенного типа, возведенного на улице Николадзе, М. Миминошвили, на основе опыта грузинского городского жилища XIX в., добивается органического учета особенностей климата в планировке квартиры. Его квартиры не только имеют сквозное проветривание, но вся функциональная связь комнат (расположение санузла по соседству со спальней, связь столовой через просторную веранду с кухней) способствует созданию благоприятного микроклимата в условиях жаркого душного лета с обилием безветренных дней, характерных для столицы Грузии.

Внимательное отношение к климатическим условиям и сочетание их с требованиями бытовых удобств находим мы в работах М. Усейнова, С. Дадашева, К. Сеньчихина в Баку. Более того, в пятиэтажных домах подобного типа в Баку (Э. Касим-Заде), так же как и в жилых домах на канале Анхор в Ташкенте (М. Булатов, Л. Каракаш), впервые реализуются попытки найти художественное своеобразие, отвечающее национальным представлениям о красоте (введение глубоких лоджий, функционально используемых в плане квартиры, трансформация некоторых традиционных архитектурных форм — рисунок арок, пластика декоративных деталей и т.д.).

Однако все эти дома, рассчитанные на индивидуальные условия, «не делали погоды» в решении острых вопросов массового жилищного строительства, нужда в котором сдерживала развитие производительных сил страны. Более того, индивидуальность решения задач, способствуя появлению ряда по-своему интересных, но частных предложений, тормозила развитие тех принципов, которые определяли судьбу массового строительства (развитие типизации, стандартизации, переход на сборное строительство). В ряде случаев, и притом многочисленных, сама работа над отдельно взятым домом, естественно способствовала одностороннему пониманию творческой задачи, развитию архаизма и украшательских тенденций (застройка реконструированного проспекта Навои в Ташкенте). В этом последнем случае декоративизм в виде лепных украшений зрительно разрушал принципы тектоники, сводя проблему национальной формы к поверхностной орнаментации.

Одновременно, поскольку каждый новый индивидуально запроектированный дом выступал как решение всегда субъективное и потому всегда наиболее тесно связанное с творческим кредо, он, естественно, привлекал к себе внимание архитекторов, прессы, Союза архитекторов. В то же время большие и сложные вопросы массовой архитектуры жилища, наметившаяся в практике прогрессивная тенденция в этой области, оставались в тени, чему способствовало в большой мере и то обстоятельство, что достижения в сфере индивидуального проектирования получали поощрения на конкурсах и в виде государственных премий.

К середине 50-х годов, когда в области технологии строительства появились предложения, позволяющие в 2—2,5 раза сократить сроки строительства и снизить его стоимость, стало ясно, что сложившаяся творческая направленность в архитектуре жилища затрудняет переход на индустриальные рельсы возведение зданий из укрупненных элементов промышленного производства. Однако это было реальное средство преодоления острой нехватки жилищ, которую оставила после себя война. С очевидностью обнаружилась необходимость пересмотра творческих позиций в архитектуре, ее общей художественной направленности. 

История советской архитектуры (1917-1954) под ред. Н.П. Былинкина и А.В. Рябушина