Газета «Коммерсантъ» № 96 (3672) от 05.06.2007

— Вчера вы показали ваш проект небоскреба для китайского ТВ, который напоминает ленту Мебиуса. Когда на него смотришь, кажется, что на деньги ваших заказчиков вы смеетесь над ними, да и над нами, критиками, тоже.

— Что же там смешного?

— Ну когда на него смотришь, думаешь: не может удержаться, сейчас упадет. Что за трюк придумал этот архитектор?

— У моих заказчиков было, может быть, такое же опасение, но после того, как мы все проверили с китайскими инженерами, они были в восторге. Я думаю, часть работы архитектора — убедить заказчика, что риск, конструктивный и эстетический, оправдан. Так что я не соглашусь с вами, что я строю здания-трюки. Это скорее здания-эксперименты. Я думаю, что именно так нам удается продвинуть вперед строительную технику. И именно китайцы, мои заказчики, этим воспользуются.

— Но когда смотришь на разрез и конструкцию, даже как-то обидно: такое фантастическое здание с такой в общем-то обычной конструкцией. В своей лекции вы процитировали архитектурного критика, который писал о ваших и ваших коллег проектах для арабского мира...

— Того, который говорил, что это плод сотрудничества Уолта Диснея и Альберта Шпеера посреди аравийской пустыни?

— Да, но ведь и правда, сейчас здания такие странные, инопланетные, хочется видеть такие же странные технические решения. Иначе в чем новость?

— Сейчас есть важнейшая новость в строительстве, которую вы не учитываете. Это компьютер. Теперь можно все оцифровать, можно рассчитать вещи, на которые человеку никогда не хватало бы времени. Например, в китайском здании мы проделывали расчеты на прочность и видели, что происходит с ним при запредельных нагрузках. Как структура двигается, изгибается, как она рвется или выпрямляется. Зрелище почти порнографическое. Так что за каждым необычным зданием сейчас стоят необычные расчеты.

— Хорошо, когда расчеты. А если интриги? Я говорю о конкурсе на «Газпром-сити» в Петербурге. Как вы восприняли приглашение в конкурс и его итоги? Могли бы вы представить, что однажды вам предложат возвести 300-метровую башню напротив Смольного монастыря?

— Вы знаете, эти цифры — 300 м высоты и 200 тыс. кв. м площади — стали какой-то общей единицей измерения. Здания таких масштабов, таких соотношений возводятся повсюду. Так что Петербург не стал исключением.

— Все говорят, что нельзя строить здание такой высоты в центре исторического города. А вы как считаете?

— Ну во-первых, я напомню вам, что это место, Охта, не совсем центр, это довольно далеко. К тому же конкурс — это конкурс. Это совсем не то, что прямой заказ. При заказе ты сам вместе со своим клиентом определяешь размер, высоту и так далее. Там нет другого суждения. В конкурсе же все по-другому, потому что рядом выставлены другие суждения и клиент должен просто выбрать. Для него это необходимость выбора, а для нас необходимость быть выбранным либо покинуть поле действия. Как там развивается история, кстати?

— Архитекторы и охранники памятников собираются на камлания и кричат, что враг не пройдет, что строить нельзя, а в кулуарах пожимают плечами и говорят, что, раз решили, все равно построят. Пусть даже Охта не в центре, не все ли это равно, что построить небоскреб на Лидо напротив Венеции?

— Нет, я не думаю, что это одно и то же. Мы размышляли, имеет ли право такое здание появиться в Петербурге. Это зависит от восприятия города. Венеция сейчас не претендует на то, чтобы быть живым городом. Это мертвый город, совершенный и мертвый, и нельзя беспокоить его покой. В то время как сама организация конкурса была, по-моему, как раз попыткой сделать так, чтобы Петербургу не угрожала судьба Венеции. Но если все против, как удастся это построить?

— Вы верите в теорию заговоров?

— Нет, конечно, не верю.

— Я тоже не верю, но, когда нами управляют люди, которые верят в теорию заговоров, она может оказаться верной. У вас есть сейчас заказы в России?

— Нет ничего.

— Вы до сих пор полагаете, что западная звезда может что-то сделать в России?

— Я ненавижу само определение «звезда». Я ненавижу эту звездную систему, которая вторгается в национальную культуру. Это вообще ключевой вопрос в нынешней архитектуре. Это вопрос ее выживания. В этом смысле я бы не говорил о звездах, я вам не звезда какая-нибудь.

Источник:  http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=771454