Архитектор Илья Голосов. Стилистика архитектуры: Неоклассицизм. Конструктивизм. Символический романтизм. Основные архитектурные объекты и проекты:  Конкурсный проект Дворца Труда в Москве; проект Дома текстилей в Москве; проект Русгерторга; проект Электробанка в Москве; проект московского телеграфа (совместно с Б. Улиничем); Дворец труда в Ростове-на-Дону; Смоленский рынок; дом общества «Динамо»; Дом трестов военной промышленности; кинофабрика в Москве; гостиница в Свердловске; перекачивающая станция Азнефть; ткацкая фабрика в Вязниках (совместно с Б. Миттельманом и инж. С. Прохоровым); здание Облпотребсоюза в Иванове-Вознесенске (1929—1930); жилой комплекс в Иваново-Вознесенске;  типовой проект жилкомбината в Сталинграде; проект Большого синтетического театра в Свердловске; жилой дом на Яузском бульваре в Москве. 

Родился Илья Голосов 31 июля 1883 года в Москве в семье священника. Отец намеревался отдать двух своих сыновей, Илью и Пантелеймона, в духовное училище. Но оба заявили, что хотят поступать в художественное училище. И в 1898 году были приняты в Московское Строгановское художественно-промышленное училище. По окончании 8 классов (полного курса), поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, которое окончил в 1912 году, получив звание архитектора. Во время учебы работает помощником у таких архитекторов, как Л. Брайловский, И. Кузнецов, А. Иванов, С. Соловьёв, А. Щусев, И. Грабарь, и другие. Занимается обмерами памятников архитектуры и оформляет их для «Истории русского зодчества» и журнала «Старые годы». Его работы тех лет отличаются большим стилевым разнообразием.

С 1914 по 1917 г. И. Голосов, который был призван в армию, занимался строительством сооружений для тыловых частей. В 1918 г. И. Голосов поступил в архитектурную мастерскую Моссовета, которой в то время руководил И. Жолтовский – один из крупнейших представителей архитектурного неоклассицизма. Под его влиянием И. Голосов увлекся вопросами формообразования в архитектуре.

В этот период, работая в рамках классических канонов, И. Голосов широко использует ордерные формы, однако стремится предельно упростить их, избавляясь от деталей, служащих только для украшения, и пытаясь выявить те, что держат на себе архитектурную композицию. Архитектора все больше интересуют крупные объемы с простой геометрией, их сочетание и взаимодействие друг с другом.

Проект Дворца труда в Москве. Один из предварительных вариантов. 1922-1923 . Архитектор Илья Голосов

Конкурсный проект Русгерторга в Москве. 1926. Архитектор Илья Голосов

Проект перекачивающей станции Азнефть. 1928. Архитектор Илья Голосов

Здание клуба им. Зуева. Москва. 1927-1929. Архитектор Илья Голосов

Конкурсный проект Электробанка в Москве (1926). Архитектор Илья Голосов

Конкурсный проект Большого синтетического театра в Свердловске (1931) . Архитектор Илья Голосов

Жилой дом на Яузском бульваре в Москве. Архитектор Илья Голосов

И. Голосов полагал, что архитектурное сооружение непременно должно иметь некую доминанту – своеобразное композиционное ядро, вокруг которого концентрируется и которому подчиняется архитектурная масса, в свою очередь, организованная в соответствии с определенным четко заданным ритмом. Этот ритм, по мысли архитектора, представляет собой чередование масс и элементов различной ценности. Немалое значение, как считал И. Голосов, имеет и то, что монументальное сооружение непременно должно отражать дух эпохи, поэтому архитектура начала XX века должна обладать подчеркнутой динамикой, с легкостью воспринимаемой зрителем.    

Свои идеи И. Голосов воплотил в конкурсном проекте Дворца труда (1922-1923), представляющем собой комплекс из нескольких зданий различного объема и формы, над которыми поднимается ступенчатый свод большого зала Дворца. Направление движения в ансамбле четко прослеживается.

Интерес к формообразованию в архитектуре, а также стремление уйти от избыточных деталей, выявить структуру здания привели И. Голосова к конструктивизму. С середины 1920-х гг. он создает множество проектов, выполненных в конструктивистском стиле. И. Голосов участвует в архитектурных конкурсах, неоднократно завоевывая первые премии. В своих проектах он сплавляет в единое целое крупные формы с простой геометрией (куб, параллелепипед и цилиндр), длинные плоскости фасадов разбивает переплетами окон, придавая зданиям легкость и элегантность.

Братьев Голосовых (особенно Илью Александровича) некоторые историки советской архитектуры перечисляют в ряду виднейших представителей и даже лидеров конструктивизма. Это одновременно и справедливо, и нет, так как отношения И. и П. Голосовых с конструктивизмом были весьма своеобразны. Они не стояли у истоков этого течения, но в середине и второй половине 20-х годов были, пожалуй, наиболее удачливыми интерпретаторами художественно-стилистических приемов конструктивизма.

Созданные в 1924 г. Весниными блестящие по художественному решению конкурсные проекты «Аркоса» и «Ленинградской правды» произвели на И. Голосова большое впечатление и заставили его многое пересмотреть в своем отношении к внешнестилевой системе архитектурно-художественных средств. Он примыкает к лидерам формировавшегося тогда ОСА. Фамилии И. Голосова нет среди учредителей ОСА, но он участвует в первом общем собрании ОСА в декабре 1925г. и входит в первый состав редколлегии «СА»; многие его проекты публикуются в этом журнале.

И. Голосов искренне увлекается разработанными к середине 20-х годов конструктивистами приемами создания художественного образа и активно включается в их дальнейшую разработку.

Четко выявленный каркас и обильное остекление начиная с 1925 года становятся характерными для проектов И. Голосова. Перейдя на позиции конструктивизма, И. Голосов один за другим создает первоклассные в художественном отношении проекты, оказав значительное влияние на распространение этого творческого течения во второй половине 20-х годов.

Когда в начале 20-х годов вокруг лидера конструктивизма А. Веснина постепенно создавался коллектив единомышленников, И. Голосов разрабатывал свое оригинальное творческое кредо, ставшее основой школы символического романтизма. Значит, И. Голосов как архитектор-новатор сложился не в процессе становления конструктивизма. Он создавал существовавшее параллельно с конструктивизмом и сформировавшееся раньше него самостоятельное новаторское течение. Все это бесспорно, так как подтверждается фактами. Но не менее бесспорно и то, что в середине 20-х годов И. Голосов, пожалуй, наиболее успешно интерпретировал художественные приемы ортодоксального конструктивизма.

После триумфальных успехов проектов Весниных 1923—1924гг. (Дворец труда, «Ленинградская правда», «Аркос») и до расцвета (творчества И. Леонидова (в конце 20-х годов) именно И. Голосов был наиболее популярным архитектором, работавшим в духе конструктивизма. Его популярность быстро росла, а художественный талант сверкал многими гранями. К И. Голосову пришел тогда большой и, можно сказать, шумный успех. Он почти лихорадочно проектирует и за короткий период создает большое количество конкурсных и заказных проектов. У него уже практически не остается времени для теоретических разработок, и он, судя по всему, не очень жалеет об этом— он творит саму архитектуру, работает с полной отдачей сил, самозабвенно, купаясь в лучах славы и расцветая под их светом.

Можно понять И. Голосова, который во второй Половине 1920-х годов, почти непрерывно проектируя, не находил времени для теоретических разработок. Ему было не только некогда, но, по-видимому, и не очень лежала душа к теоретическим проблемам формообразования. Однако, создавая блестящие проекты в духе конструктивизма, убежденным конструктивистом И. Голосов так никогда и не стал. И он, разумеется, не мог не понимать, что многие принципы формообразования, положенные в основу конструктивизма, противоречат разработанной им в начале 20-х годов теории построения архитектурных организмов. Вполне возможно, что он старался об этом просто не думать.

Анализ конструктивистских проектов И. Голосова показывает, что он принял конструктивизм, скорее, как внешнестилистическое течение, чем как функциональный метод. Это, однако, отнюдь не характеризует И. Голосова как стилизатора — по методу его работы. Речь совсем не об этом. Просто ему оставались чуждыми многие основные принципы формообразования конструктивизма, и он, не желая с ними полемизировать, прошелся, так сказать, по внешнестилистической поверхности этого течения, сохраняя в качестве глубинных приемов формообразования основные принципы своей теории построения архитектурных организмов.

Сравнивая творческие поиски И. Голосова этапа символического романтизма и периода его работы в духе конструктивизма, нельзя не заметить некоторых, на первый взгляд, странных несоответствий. Творческие поиски и теоретические изыскания И. Голосова 1920— 1924гг. были глубже и принципиально интересней, хотя проекты этих лет в художественном отношении, пожалуй, более уязвимы, чем его ранние неоклассические (1918—1919) и последующие конструктивистские (1925—1931) произведения. Это можно объяснить не только переходным этапом и сложностью выработки нового архитектурного языка при отказе от неоклассики, но и тем, что И. Голосов в начале 20-х годов искал главным образом закономерности построения объемной композиции, не уделяя большого внимания деталям. Но как бы то ни было, в начале 20-х годов, когда И. Голосов создал оригинальную теоретическую концепцию и творческую школу, он не получил широкого признания ни как мастер, ни как реформатор высшего архитектурного образования, ни как теоретик, ни как лидер нового творческого течения. Его затмили сначала Н. Ладовский, из школы которого уже в 1923г. родилась первая творческая организация архитекторов-новаторов АСНОВА, а затем и А. Веснин, создавший творческое течение—архитектурный конструктивизм. И. Голосов до середины 20-х годов оставался как бы в тени.

В 1925—1928гг. И. Голосов, можно сказать, взял реванш. Он становится на небосклоне конструктивизма звездой первой величины, затмив на какое-то время блеском своего таланта лидеров этого течения— А. Веснина и М. Гинзбурга. Конструктивистский взлет И. Голосова начался с присуждения его проекту первой премии на конкурсе Дома текстилей в Москве в 1925 г. Он участвует затем чуть ли не во всех многочисленных конкурсах, добиваясь рекордного количества премий. И. Голосов, казалось, был неистощим в поисках разнообразных художественных решений. Легко и свободно комбинирует он ультрасовременные формы конструктивизма, смело вводит контрастные сочетания объема (цилиндр и параллелепипед) и плоскостей (стекло и глухая стена), уверенно лепит пластику фасада.

Годы 1925—1928—это время триумфального шествия конструктивизма по советской архитектуре. И. Голосов внес именно в этот период значительный вклад в утверждение и распространение творческих принципов конструктивизма, хотя его проекты этих лет и не были этапными произведениями в процессе формирования конструктивизма, вехами в его развитии (как некоторые проекты Весниных и Леонидова) или художественными открытиями.

Нельзя сказать, что своими проектами И. Голосов завоёвывал новые этажи, что он углублял основные принципы конструктивизма. Его роль была в другом — он активно способствовал стремительному расширению сферы влияния конструктивизма. Он с большим мастерством продемонстрировал в своих проектах художественные возможности конструктивизма, виртуозно используя еще сравнительно бедный в тот период набор средств и приемов этого течения.

На короткий срок (1925—1927) И. Голосов стал восприниматься многими архитекторами, переходившими на позиции конструктивизма, чуть ли не творческим лидером этого течения. Конструктивизм становился модным течением, и в работах многих новообращенных конструктивистов перерастал в «конструктивный стиль». И, пожалуй, Голосов был одним из тех, кто немало способствовал популярности этого «конструктивного стиля».

Однако, внимательно анализируя конструктивистские проекты И. Голосова и особенно прослеживая эволюцию его художественных поисков этих лет, нельзя не увидеть, что внешнестилистическая оболочка зданий и в этот период его творчества имела для него второстепенное значение. Практически ни в одном из своих проектов этих лет он не отводит «конструктивному стилю» главную роль в формировании внешнего облика здания.

Действительно, все проекты И. Голосова второй половины 20-х годов— внешне типичные произведения в духе конструктивизма. Однако основу объемно-пространственной композиции здания у него и в этих проектах всегда образует крупная, сложно решенная форма, в самой объемной организации которой использованы приемы, разработанные И. Голосовым в его теории построения архитектурных организмов. Это хорошо видно и в проекте Дома текстилей, и в клубе им. Зуева, и во многих других его произведениях.

Принципиальная установка И. Голосова, что основой архитектурного образа является крупная объёмная форма, которая должна остаться выразительной даже если детали облетят или будут заменены другими, продолжает многое определять в его творчестве и в конструктивистский период. Эти принципы творческого кредо И. Голосова влияют и на его подход к художественной системе конструктивизма, которую он все же, по-видимому, рассматривал прежде всего как набор внешнестилистических средств и приемов. Особенно это характерно для 1925—1926гг., когда И. Голосов создает ряд изысканных по пропорциям, рафинированных по рисунку каркаса и переплетов проектов конторских зданий, которые стали образцом для подражания и способствовали формированию специфического именно для второй половины 20-х годов облика представительного конторского сооружения. Наиболее показательны в этом отношении конкурсные проекты Дома текстилей (1925, совместно с Б.Улиничем), Русгерторга (1926) и Электробанка (1926).

В этих проектах И. Голосов с особой тщательностью прорабатывает «графику» фасадов — рисунок каркаса и переплетов. Можно сказать, что это одни из немногих проектов И. Голосова 20-х годов, в которых трудно безоговорочно отдать предпочтение в создании художественного облика здания объемной композиции, ибо утонченный по начертанию рисунок вынесенного на фасад каркаса играет не меньшую (а может быть и большую) роль в придании внешнему облику здания некой холодновато-торжественной элегантности.

И все же и в этих проектах И. Голосов остается самим собой, он не может работать только фасадом, его не удовлетворяет «тема стены», даже если это ультрасовременный по облику остекленный каркас. И он вводит в каждый из этих проектов пластику объемов —сочетание прямоугольных призм в Доме текстиля, угловой стеклянный цилиндр в Электробанке, полуцилиндр в Русгерторге.

Быстро исчерпав в своих проектах внешнестилистические возможности фасада в виде остекленного каркаса, И. Голосов в конце 20-х годов все больше внимания уделяет крупным объемным элементам, видя в них основу создания выразительного внешнего облика здания.

В годы своего конструктивистского периода И. Голосов создает большое количество заказных и конкурсных проектов зданий самого различного назначения. Кроме уже названных: московский телеграф (1925, совместно с Б. Улиничем), Дворец труда в Ростове-на-Дону (1925), Смоленский рынок (1926), дом общества «Динамо» (1928), Дом трестов военной промышленности (1929), кинофабрика в Москве (1927), гостиница в Свердловске (1930), перекачивающая станция Азнефть (1928), ткацкая фабрика в Вязниках (1926, совместно с Б. Миттельманом и инж. С. Прохоровым), здание Облпотребсоюза в Иванове-Вознесенске (1929—1930) и многие другие.

Все эти проекты, отличавшиеся наряду с высокопрофессиональным уровнем решения функционально-конструктивных задач разнообразием и оригинальностью объемно-пространственной композиции, способствовали укреплению творческих позиций конструктивизма и дальнейшему развитию его концепции формообразования.

Помимо проектов деловых и промышленных зданий И. Голосов работает над большим числом проектов жилых и общественных сооружений нового социалистического типа, предназначенных для максимального освобождения рабочих от тягот быта. В частности, он, как и многие другие архитекторы, разрабатывал проекты жилкомбинатов, в которых, помещения, несущие бытовые (столовые, детские сады) и социальные функции (клубы, детские площадки) располагались отдельно от жилых корпусов, однако сообщались с ними системой переходов. Один из таких проектов – жилой комплекс в Иваново-Вознесенске (1929-1931), где пять четырехэтажных жилых корпусов соединены между собой и коммунальными корпусами крытыми переходами. В коммунальных корпусах располагаются клуб, столовая, детские сады. В проекте предусмотрены также стадион и спортивные площадки. Проект не был воплощен до конца, так, отсутствуют в нем вынесенные на фасад архитектором переходы, которые связывали бы жилые корпуса.

Другой проект жилого комбината И. Голосов подал на конкурс типового проекта жилкомбината в Сталинграде. В этом проекте жилкомбинат состоит из трех зданий – общественного центра, детского сектора и протяженного жилого корпуса, в котором вдоль остекленного коридора располагаются жилые ячейки площадью 5 и 10 м 2 , оснащенные умывальником и встроенным шкафом. Санитарные узлы вынесены в цилиндрические объемы, расположенные у лестничных клеток, идущих вдоль коридора через равные промежутки.

Также следует отметить участие в конкурсе на проект Большого синтетического театра в Свердловске в1931 году.

Архитектурный облик театра определяется системой полых, взаимопроникающих и пересекающихся объемов, призванных максимально выразить идею динамики пространства и действия. Ей подчинена и внутренняя структура театра, где основной композиционной осью служит продольная сцена-дорога с ориентированными на нее местами для зрителей. В связи с этим глубинная сцена с поворотным кругом приобретает второстепенное значение. На оси зала к фойе примыкает круглая эстрада, которая при размещении дополнительного амфитеатра на сцене служит площадкой президиума. Максимальное удаление зрительских мест от сцены при различных вариантах трансформации зала не превышает 45 м. Многоярусная «труба», продолжающая продольную ось плана театра, заключает в себе концертный зал на 1000 чел., аудитории и различные вспомогательные помещения. Демонстрации и техника должны были проходить под театром, выходить на продольную сцену-дорогу в зале и растекаться у авансцены вправо и влево по пандусам.

В 1930-х гг. И. Голосов начинает ощущать недостаточность выразительных средств современной архитектуры. Он обвиняет конструктивистов в том, что, забывая о необходимости сочетать объемное и плановое решение с функциональными и социально-художественными качествами, не умея владеть крупной формой, они загромождают ее ненужными и случайными деталями. И. Голосов решительно порывает с конструктивизмом, вновь обращаясь к неоклассицизму. И хотя он по-прежнему использует крупные, монументальные формы, обладающие четко организованными конструктивными элементами, его композиционные построения становятся более симметричными и уравновешенными.

В этот период архитектор стремится работать на основе принципов классической архитектуры, формирующих массив здания, однако он отказывается от использования специфических ордеров и деталей. В соответствии с этими концепциями И. Голосовым спроектирован жилой дом на Яузском бульваре в Москве. Это массивное сооружение с подчеркнутым горизонтальным членением фасада несет множество деталей, характерных для классической архитектуры – пилястры, консоли, карнизы, тем не менее, специально отличающиеся от своих классических прототипов. В срезанной угловой части здания находится высокая арка, по бокам которой располагаются выступы со скульптурами (скульптор А. Зеленский). Нижний цокольный этаж предназначен для магазинов и столовой, прочие этажи, которые завершаются мощным карнизом, жилые.

С 1919 по 1945 гг. Илья Голосов преподавал архитектуру в различных учебных заведениях, в том числе, во Вхутемасе-Вхутеине и в Московском архитектурном институте.

Умер Илья Голосов в Москве 29 ноября 1945 года. Обильное научно-теоретическое наследие, оставшееся после смерти мастера, до сих пор не освоено и по большей части не издано.

Использован текст: Л. Страхова; Хан-Магомедов С.О.