Для уточнения этого общего обзора мы рассмотрим, как мы это делали в отношении дорийского ордера, все его элементы один за другим, от основания до вершины.

ОСНОВАНИЕ, ПЬЕДЕСТАЛ

Единственная известная нам форма основания в дорийском ордере представляет ряд ступенчатых уступов. Эту же форму сплошного перрона мы встречаем и в основании ионийских колоннад.

Однако здесь это правило применяется не так строго: в Эфесе боковая колоннада поддерживается вертикальной стенкой в форме стилобата, перрон же существует лишь с узких сторон храма.

Для того, чтобы сделать над ним навес, пришлось (рисунок 198) поставить колонны фасада на ряд изолированных кубических призм.

Эти призмы, значение и положение которых было определено Мёрреем, являются древнейшим случаем применения пьедесталов в греческой архитектуре. Эти пьедесталы в Эфесе были со всех сторон украшены скульптурными изображениями. 

Рис. 198

 

БАЗА

Только в очень редких случаях дорийская колонна покоится на базе. Диаметр ее ствола значительно увеличивается к основанию, и тяжесть всего здания распределяется по широкой опорной поверхности: при таких условиях выступающая база была бы бесполезным и излишним повторением.

Форма ионийской колонны совершенно иная: ее стройный ствол едва утолщается к основанию. Поставить такую тонкую колонну непосредственно на основание было бы конструктивной ошибкой или – что, собственно говоря, то же самое – отсутствием вкуса. Задача распределения тяжести верхних частей по всему основанию разрешается в разных случаях, смотря по обстоятельствам, одним из построений, приведенных на рисунке 199.

Рис. 199

Рис. 200

Рис. 201

Рис. 202

Рис. 203

Диск T – обычно профилированный и выступающий из-под ствола; диск T' – имеющий между собой и основанием промежуточный квадратный плинт S.

Плинт. – Плинт представляет собой плиту, вложенную между базой в собственном смысле слова и основанием. С точки зрения конструкции он играет полезную роль в распределении давления, но стесняет проходы между колоннами. К тому же плинт, будучи перегружен в своей середине, легко подвергается опасности разрыва в углах R. Отказ от его применения влечет за собой известные неудобства, допущение же его небезопасно. Поэтому в различные периоды плинт то появляется, то исчезает, – смотря по тому, рассматривают ли его с точки зрения его преимущества или недостатков.

В раннюю эпоху его допускают, доказательством чему могут служить архаизирующие памятники Ликии. В V в. он не встречается ни в храме Ники Аптерос, ни в храме на Илиссе, ни в Эрехфейоне. В македонскую эпоху он вновь появляется, и мы сталкиваемся с ним в Приене.

В Милетском храме архитектор идет на компромисс: он старается сгладить неудобства применения плинта, отсекая угол R'; в этой восьмиугольной форме он, действительно, меньше стесняет и больше огражден от излома, но вместе с тем утрачивается и главная выгода его применения – расширение площади основания.

База в собственном смысле слова; ее конструкция. – Выступающий за пределы стержня колонны диск – вот конструкция и профиль древнейших баз. Сохранившиеся остатки базы от вотивной колонны, поставленной в Дельфах жителями о. Наксоса, состоят из цилиндрического тамбура. Этот зачаточный вариант был, по-видимому, воспроизведен в храме Сард – здании, пока еще недостаточно исследованном, являющемся одним из шедевров греческого искусства.

На о. Самосе (рисунок 200, S) база колонны, относящейся к VI в., имеет форму сжатого в середине диска A, который, строго говоря, является собственно базой. Венчающий же его вал T имеет большее тяготение к стволу, что и выражается в конструкции разрезом камней по плоскости X. В V в. роль каждой части еще более подчеркивается: в то время, как цоколь A' служит опорой, собственно база вполне определенно ограничивается в своей верхней части ясно очерченной плоскостью X' (северный портик Эрехфейона E, храм Ники Аптерос, храм на Илиссе). Трудно было бы лучше отметить уровень цоколя.

Но вскоре эта гармония между формой и конструкцией нарушается; они становятся в противоречие друг к другу и, по странному совпадению, это случается именно в тот момент, когда форма достигает своего высшего совершенства.

Присоединение вала T'' к первому тамбуру ствола привело бы к значительной потере мрамора и увеличило бы затраты на его обработку. Строитель Пропилей выбирает иной путь и переносит плоскость X'' в X'''. Вот какие следствия вытекают из этого компромисса. Ребро ствола, лишенное вала T'', становится настолько хрупким, что если бы оно служило для передачи давления, то в нем неминуемо должен был бы произойти излом.

Для предупреждения этой опасности приходится изолировать его надпилом, и тогда вся зона по окружности верхней плоскости базы перестает участвовать в передаче давления. Другое нежелательное следствие этого приема состоит в том, что для сохранения традиционного профиля необходимо в плоскости X'' сделать борозду с острыми ребрами, что утончает в данном месте камень и делает его хрупким. Такие погрешности в обработке материала встречаются даже в эпохи расцвета искусства: выше мы уже отметили, что дорийская абака сводится лишь к видимости опоры; в данном случае ионийская база частью утрачивает свое утилитарное значение. Оба эти недостатка появляются одновременно.

Рисунок 201 изображает детали профилей баз, строение которых мы только что разобрали: S – о. Самос, V – храм Ники Аптерос, P – Пропилеи, E – Эрехфейон. Начало ствола на о. Самосе отмечено просто желобком (скоцией) под валиком, который принадлежит стволу колонны. В других примерах база представлена двумя неравной толщины валиками, разделенными желобком, а общая форма имеет вид усеченного конуса, вызывающего представление о небольшом расширении, что вполне соответствует назначению базы как основания.

К середине V в. форма ионийской базы видоизменяется, как это показано на рисунке 202. Разделяющая оба валика скоция значительно увеличивается, а общая форма базы представляет конус с широким основанием (рисунок 202, N). Эта новая форма вводится строителем Парфенона, и первым ее примером, по-видимому, является внутренний ордер храма в Фигалии.

С этих пор применяется два типа баз: один – с мало выступающим профилем (рисунок 201), другой – в виде конуса с широким основанием (рисунок 202). Будучи созданными, оба эти вида упрочиваются в греческом искусстве и в постоянном соперничестве между собой доходят до последних его эпох. От македонской эпохи сохранился в Палатицце и в Леонидэоне Олимпийском тип базы сильно конической формы. В римскую эпоху эта традиция продолжается в Помпеях.

Что касается нормального типа, то на рисунке 203 можно проследить все испытанные им изменения. В македонскую эпоху профили свободно видоизменяются по классическим образцам. В Милете (B) умножается количество резьбы, и общая высота чрезмерно увеличивается; в Приене (A) нижний вал упраздняется, но это неудачное нововведение лишает базу ее главного назначения – служить широким основанием колонны.

Второстепенные скульптурные части ионийской базы. – В дорийском ордере, в котором база отсутствует, все внимание зрителя сосредоточивается на верхних частях здания – капители и антаблементе. Ничто не нарушает единства впечатления.

В ордере, колонны которого покоятся на базах, возникает опасность сильного развития второстепенного мотива вдали от основного на капители. Поэтому греки классической эпохи трактуют базу с возможной простотой – ее профиль составляют два валика и одна выкружка, обыкновенно гладкие, а если они и украшаются скульптурой, то только в виде кольцевых борозд или плетенья.

На о. Самосе (рисунок 201, S) эти борозды наподобие насечек топором покрывают всю поверхность базы, и этим нарушают монотонность теней. В Приене (рисунок 203, A) они имеются только на теневой части вала. Вероятно, эти базы остались незаконченными, и украшающие их борозды ограничиваются теми, которые были исполнены до укладки базы на место, но впечатление они все-таки уже производят.

Надо также сказать, что для избегания однообразия архитекторы V в. покрывают бороздами или плетением лишь один из валиков, обычно верхний, лучше по своему расположению защищенный от возможности повреждений. Это подтверждается на примере Эрехфейона (рисунок 201, E). 

  

СТВОЛ

Начало ствола, орнаментированные тамбуры. – Общее правило – сохранение всех украшений для верхних частей здания и простая обработка нижних – допускает, однако, исключения, и иногда греки, наоборот, направляют все свое внимание на украшение нижних частей ордера.

Таким исключением является Эфесский храм, в котором крайне умеренно украшены венчающие части: фронтон, по-видимому, был совершенно гладкий, а фриз – без скульптур; в противовес этому поверхность пьедесталов была покрыта скульптурными изображениями, которые захватывали даже нижние тамбуры колонны. Деталь B рисунка 204 дает представление об этом интересном применении рельефов для украшения основания здания.

Рис. 204

Впрочем, с такой роскошью были украшены не все колонны, а лишь наиболее видные из них, обозначенные на рисунке 198 черным тоном. Весьма вероятно, что такие колонны не имели базы. Пьедестал позволяет нам судить о диаметре той части, которую он поддерживал: его размер совершенно точно совпадает с размером нижней поверхности орнаментированного тамбура.

Для сравнения с деталью B, заимствованной нами из храма в Эфесе македонской эпохи, мы помещаем фрагмент, который, по-видимому, принадлежал первоначальному храму (рисунок 204, A). Неизвестно, существовал ли здесь пьедестал, но между основанием и скульптурным тамбуром колонны помещалась база.

Как бы то ни было, но такую скульптурную орнаментацию нижнего тамбура колонны мы встречаем только в ранний период ионийского ордера и затем в эпоху македонского владычества. Для промежуточного периода мы не имеем примеров орнаментированных тамбуров, и классическая эпоха, по-видимому, ими совершенно не пользовалась. Это было вполне разумно: ствол колонны является активным органом конструкции, и эта функция должна находить отображение в его формах; покрывать колонну рельефами было бы ошибкой.

Главная часть ствола. – Если бы ствол ионийской колонны был подразделен на несколько тамбуров, то он не мог бы удовлетворить тем требованиям прочности, которые предъявлялись примитивной архитектурой, и его легкие пропорции могли быть допущены только в монолитных колоннах. Действительно, древнейших храмах ствол сделан из целого камня или же, самое большее, из камня, поставленного на тот орнаментированный тамбур, описание которого мы дали выше. Витрувий сообщает о тех усилиях, которые потребовались для перевозки огромных колонн Эфесского храма; в храме на Илиссе, в ионийском храме Селинунта, в храме Ники Аптерос колонны также были сделаны из монолитов. Лишь со времени сооружения Пропилей (середина V в.) решаются подразделять ионийский ствол на несколько тамбуров.

Форма ствола вполне соответствует идее монолитной опоры. Естественной его формой является цилиндр, который легко можно утончать по всей его высоте, сохраняя по концам его нормальную толщину. Таким в действительности и является ионийский ствол, слегка суживающийся к вершине, с выступающим по концам валиком или астрагалом. Этот ствол, как и дорийский, представляет в своем профиле кривую линию, но меньшего изгиба, и украшен каннелюрами, однако не такими резкими. Их профиль представляет собой не сплющенную арку с острыми ребрами, а полуовал (рисунок 203), часто полукруг, и каннелюры разделяет не острое ребро, а гладкий промежуток в виде дорожки.

Число каннелюр, которых в дорийском ордере обычно двадцать, здесь, в ионийском ордере V в., повышается до двадцати четырех, и в IV же в. возвращается к двадцати.

На архаической колонне в Эфесе сорок каннелюр. В Дельфах на вотивной колонне жителей о. Наксоса они так многочисленны, что поверхность ствола кажется покрытой плиссировкой. Другой, не менее странной, особенностью последних примеров является то, что ребра их каннелюр так же остры, как и у дорийских колонн. Некоторые очень древние вотивные колонны имеют совершенно гладкие стволы. 

  

КАПИТЕЛЬ

Рис. 205

Рис. 206

Рис. 207

Рис. 208

Рис. 209

Рис. 210

Рис. 211

Рис. 212

Рис. 213

Рис. 214

Капитель здесь, так же как и в дорийском ордере, играет двоякую роль: в конструкции она служит для уменьшения пролета, перекрываемого архитравом, а с декоративной точки зрения она является связующим звеном, переходом от круглой поверхности ствола к прямолинейным формам архитрава. Эта цель в дорийском ордере достигается путем применения одного эхина; в ионийском же эхин дополняется двумя боковыми завитками – волютами.

Происхождение капители. – Ионийская капитель заимствует свою форму из деревянной конструкции, и сейчас еще распространенной по всей Азии, а именно подражает формам подбалки (подушки), служащей для передачи тяжести балок на вертикальную опору. Если закруглить концы этой деревянной балки, то получится общий силуэт ионийской капители. И действительно, абака древнейших времен имеет вид вырезанной полукругом балки с закругленными концами (рисунок 205, A).

Строение. – Первоначальное строение капители вполне подтверждает такое происхождение.

На одной из вотивных колонн на о. Делосе самым наглядным образом воспроизводится деревянная конструкция A, из которой зародилась абака: ствол входит в промежуток между двумя зачаточной формы волютами, наподобие деревянного столба, вершина которого охватывается выступами лежащей на нем подбалки.

На о. Самосе (B) сохранился лишь ствол колонны, увенчанный эхином, который составляет с ним одно целое, что наводит на мысль о конструкции такого же рода, как на о. Делосе. Эта разрезка камня повторяется и в северном портике Эрехфейона (рисунок 206, C).

Эта традиционная конструкция влекла за собой значительную потерю камня. Поэтому от нее постепенно отказываются и начинают вытесывать волюты и эхин в целом камне, без ущерба для материала. В первый раз мы встречаем этот новый прием в Пропилеях (D), затем снова сталкиваемся с ним в восточной колоннаде Эрехфейона, выполнение которой – не такое совершенное, как в северном портике – тем самым свидетельствует о более поздней эпохе. В так называемом храме Эмпедокла в Селинунте первый тамбур ствола составляет одно целое с капителью, что, даже при отсутствии украшения, ясно говорит о времени возведения этого памятника.

Архаические формы. – Рисунки 207, 208, 209, 210 изображают попытки архаической эпохи архитектурно обработать форму деревянного столба, увенчанного подбалкой. Капители A и N открыты на о. Делосе, M и R взяты из древнего Акрополя, B – из Селинунта, F – капитель древней колонны в Эфесе.

На рисунке 207, A ничто не усложняет наивного основного мотива. Моденатура и эхин совершенно отсутствуют, абака выгнута и обрисована без малейших притязаний на какой-либо профиль. Волюты намечены простыми спиральными линиями и совершенно независимы одна от другой; между ними нарисована пальметта, а на вершине ствола виднеется ожерелье, украшенное зигзагообразными линиями.

Те же элементы и на рисунке 207, N. Та же изолированность волют, такая же пальметта в центре и такое же завершение ствола украшением в виде ожерелья. Абака сохраняет продолговатую форму, напоминающую подбалку, но здесь появляется начертанный в виде опрокинутого колокольчика (кампанулы) эхин, – особенность, позволяющая установить сближение с ордерами Неандрии и Персеполя: все части этой примитивной архитектуры – и профиль, и узоры эхина – являются подражанием азиатским кампанулам.

В капители M (рисунок 208) кампанула еще существует, но уменьшена до размера эхина. Персепольские узоры видоизменяются в ионики, которые здесь, так же как и профиль эхина, обращены вниз. Однако эта капитель принадлежит уже классическому типу. Венчающее ствол ожерелье моделируется рельефом, а спирали обеих волют, вместо прежней независимости их друг от друга, соединяются между собой непрерывной изящно изогнутой линией, которая будет встречаться на всех капителях до конца V в. И так как пальметта, подобная нарисованной на капители N, нарушила бы эту плавную линию, ее упраздняют.

В ионийском храме Селинунта (рисунок 208, B) азиатский характер капители смягчается: эхин выпрямляется, ожерелье исчезает, и три спиральные линии, свиваясь в одном общем движении, сходятся в глазке волюты.

На рисунках 208, B и 209 представлен вид архаической капители сбоку. Главной частью с этой стороны является завиток, головку которого образует волюта, так называемая балюстра. Иногда она имеет форму цилиндра, а иногда перехватывается посередине и образует профиль, показанный на рисунке 209, R.

В архаической капители Эфеса (рисунок 210) балюстра не только профилируется, но запутанность ее очертаний еще подчеркивается, как в персидских капителях, кольцевыми каннелюрами, напоминающими каннелюры ствола.

Насколько можно судить по сохранившимся фрагментам между каннелюрами и иониками существует известное соотношение, указанное на рисунке 210, F. Группе из двух каннелюр ствола соответствует один ионик эхина, а ему, в свою очередь, – одна каннелюра балюстры. Таким образом, непрерывная линия профиля X, поднимаясь вдоль ствола и проходя по разделительной линии иоников эхина, тянется по поверхности всей балюстры. Вследствие такой непрерывной последовательности в соотношении декоративных элементов, крайние каннелюры балюстры значительно уже средних. Кроме того, эта архаическая капитель выделяется из ряда других еще тем, что плоскости ее волют расположены не вертикально, а слегка наклонно, что придает ей особую изысканность.

В общем можно сказать, что, начиная с VI в., формы ионийской капители – за немногими исключениями, относящимися к обработке деталей – уже вполне установились.

Капитель VI в. имеет две существенно различные поверхности: две стороны с волютами и две стороны с балюстрами. Мы увидим далее, что в V в. ионийский ордер вводит новый тип капители украшенный волютами с четырех сторон. Но эта разновидность никогда не вытеснит формы, унаследованной от архаической эпохи. Появление этого отклонения должно рассматривая в истории ордера как случайное и второстепенное явление.

Значение V в. для ионийского ордера, так же как и для дорийского, заключается в том, что установленные традицией формы совершенствуются и делаются более гибкими, главным же образом это значение заключается в том абсолютном чувстве меры, которое насквозь пропитывает ордер и является признаком полного расцвета искусства.

Законченные формы капители с балюстрами. – На рисунках 211 и 212 сопоставлены два примера капителей V в., в которых проявляются два ясно различающихся характерных оттенка выражения: утонченная грация в сочетании с богатством убранства, с одной стороны, строгое и простое изящество, с другой. В этих композициях не следует искать новых элементов: V в. лишь достигает той законченности форм, к которой стремился VI в. Ионийские капители классического периода кажутся проникнутыми веянием жизни: очертания их полны несравненной прелести, орнамент достигает невиданной до той поры четкости, а свободное движение декоративных линий гармонично сочетается с безупречной правильностью рисунка.

На рисунке 211 изображена капитель северного портика Эрехфейона. Многими своими чертами она напоминает капители архаических колонн о. Делоса и Акрополя.

Характер абаки и волют будет более понятен, если представить себе двойную повязку из гибкого материала, которая постепенно утончается, и концы которой свиваются внутрь, наподобие эластичной пружины, передающей стволу тяжесть архитрава. Между эхином и этим подобием пружины помещается в виде подушки промежуточный орган, профилированный валиком, а ниже эхина ствол венчается архаическим ожерельем.

Уверенная и простая линия балюстры вырисовывается на боковых сторонах капители. Она сжимается к середине, и впечатление вращающейся поверхности ее профиля еще более подчеркивается каннелюрами, подобными виденным нами на архаической капители Эфеса. Но здесь плоскости волют совершенно вертикальны, а различие в ширине каннелюр, по-видимому, вытекает из простого деления профиля E на равные части A, A... (рисунок 210, E).

Убранство деталей капители отличается чисто азиатской роскошью. Ожерелье украшено пальметтами, эхин – иониками. Валик, на который опирается абака, покрыт узором в виде плетения из лент, отчего его назначение подушки, уже указанное самым профилем, еще более бросается в глаза. При постройке памятника в мрамор были вделаны золоченые металлические розетки, образовывавшие глазки волют, а места скрещения в плетении на валике были отмечены цветной глазурью; но эти украшения вследствие происшедших разрушений не сохранились.

Капитель Эрехфейона относится, по всей вероятности, ко второй половине V в. Созданная немного ранее, но более свободная от архаических влияний капитель внутреннего ордера Пропилей заимствует от традиции только общий силуэт; детали же упрощаются. Изобилие украшений было вполне уместно в Эрехфейоне, здании весьма незначительных размеров, при постройке которого архитектор мог стремиться только к изяществу. В Пропилеях же, здании большого размера, она, наоборот, прибегает к крайней сдержанности в украшениях и тем самым достигает впечатления величия.

На рисунке 212 показана капитель Пропилей. При сравнений с капителью Эрехфейона у нее выступают следующие характерные особенности. Абака ее строго квадратной формы; валик, разделяющий в Эрехфейоне эхин от абаки, отсутствует, так же как и ожерелье, венчающее там ствол колонны. Число спиральных линий сводится к двум; балюстры гладкие и только у перехвата имеют три каннелюры, а в профиле представляют форму гуська, которая в последующие эпохи греческого искусства будет еще более подчеркиваться.

Художник, очевидно, здесь следовал той же идее, которая с такой очевидностью проявляется в Эрехфейоне, – заимствовать мотивы убранства из форм гибкой и пластичной материи. Этим подражанием объясняются малейшие особенности балюстры в капителях Пропилей.

Пальметта, отмечающая на некоторых архаических памятниках середину абаки, отсутствует и в Пропилеях и в Эрехфейоне; это украшение появится вновь только в ближайшую к македонскому периоду эпоху.

В Пропилеях достигнуты все упрощения, допустимые в ионийской капители. Совершенно излишне еще раз подчеркивать тот характер спокойного благородства, который придает ордеру эта простота убранства.

Угловые капители. Капители с четырьмя одинаковыми сторонами. – Применение только что описанной нами капители с балюстрами связано с одним затруднением: при помещении такой капители на стыке двух сторон здания волюты будут видны только с одной стороны, с другой же стороны будут видны балюстры. С таким последствием греки не могли примириться: они хотели чтобы угловая капитель (рисунок 213, A) была обращена волютами на обе стороны. Единственным для этого средством являлась установка угловой волюты под углом в 45° и обеспечение ей при этом точки опоры в виде диагонально расположенного придатка V, выступающего из плоскости абаки.

На рисунке 213, A можно видеть то изменение в форме, которое испытывает в этом случае капитель. На рисунке 211 с левой стороны также изображена угловая волюта, по которой можно судить о производимом ею впечатлении.

Благодаря указанному приему исчезла разница между боковым и главным фасадами здания, но форма угловой капители становилась асимметричной.

Только к концу V в. архитекторы делают попытки избежать этой асимметрии. Они начинают систематически применять добавочный, диагонально расположенный орган V, появившийся в начале лишь как средство выполнить асимметричную капитель и пользуются им, чтобы сделать все четыре стороны капители одинаковыми. Они упраздняют балюстры и декорируют капитель с четырех сторон волютами, расположенными под углом в 45° (рисунок 213, B).

Наиболее древним известным примером этого типа является храм в Фигалии, в котором мы встретились уже и с другим нововведением – базой в виде конуса с широким основанием.

Начиная с 430 г., мы встречаем две разновидности капители и базы: капитель с балюстрами и базу с валиками – с одной стороны, симметрическую капитель и базу в виде широкого конуса – с другой.

Новые формы капители и базы, с сочетанием которых мы сталкиваемся в храме в Фигалии, обычно сопутствуют друг другу и применяются в тех же областях, где и зародились, т.е. в самой Греции и в Македонии (театр в Эпидавре, пропилеи в Палатицце). В Ионии же, где было положено начало развитию старого типа, остаются ему верными (Сарды, Милет, Приена, Магнезия, Гейра, Айзани).

В общем же, если судить по сохранившимся памятникам, преобладает тип капители с балюстрами.

Последние видоизменения. – После V в. изменения, происходящие в ионийской капители, касаются исключительно характера ее форм.

Подобно формам дорийской капители, они начинают проявлять известную сухость и все более надуманное и изысканное изящество.

В примерах M и P (рисунок 214) эти тенденции ясно выражены; M – асимметричная капитель македонской эпохи (Милет); P – капитель с четырьмя волютами, относящаяся к римской эпохе (Помпеи).

  

АНТАБЛЕМЕНТ

Покажем в виде перспективных изображений (рисунок 215) и в разрезе (рисунок 216) последовательные изменения, характерные для ионийского антаблемента.

Рис. 215

Рис. 216

В этих рисунках однозначащие части обозначены одинаково: A – архитрав, F – фриз, C – карниз, D – зубчики.

Достаточно сравнить эти рисунки, чтобы увидеть, что единственным существенным различием между изображенными на них антаблементами является отсутствие или присутствие фриза и зубчиков. Таким образом, фриз (F) и зубчики (D) являются необязательными элементами антаблемента. Отложим на время их рассмотрение и обратимся к анализу элементов, общих для всех антаблементов.

Архитрав. – Архитрав в архаизирующих ордерах Ликии (рисунок 193) расчленен на две полосы, а в V в. это число полос неизменно повышается до трех. На чертеже K (рисунок 215) показана та деревянная конструкция, которая, очевидно, воспроизводится этими формами архитрава.

Гладкий архитрав представляет собой совершенно исключительное явление, и в качестве единственного известного нам примера можно привести храм на Илиссе, детали которого сохранились благодаря Стюарту.

Вместо дорийской полочки ионийский архитрав венчается каблучком.

Карниз. – Ликийский архаический карниз (рисунок 215, K) плохо предохранял здание от дождей, так как при очень незначительном выступе совершенно не имел приспособления для стока воды. Внесенные в него архитекторами классической эпохи изменения заключаются в придании его профилю большего выступа и свеса, что устранило затекание воды.

Второстепенными деталями карниза являются: большой каблучок у его основания, и по длине верхнего ребра – меньший каблучок, на котором покоится водосточный желоб. Во всех без исключения ионийских памятниках карниз венчается желобом, который имеет форму гуська, в отличие от дорийского, обработанного каблучком или четвертью вала.

Теперь мы можем перейти к исследованию случайных элементов антаблемента – фриза и зубчиков.

Зубчики. – Антаблемент с зубчиками представлен в афинской архитектуре лишь одним примером – портиком кариатид. Антаблементы больших портиков Эрехфейона, храма на Илиссе и храма Ники Аптерос не имеют зубчиков. В Малой Азии, напротив, зубчики встречаются почти во всех без исключения памятниках (Приена, Милет и др.).

Значение зубчиков заключается в том, что их ряд образует узкий выступ, который позволяет увеличить свес карниза и тем самым лучше защитить фасад здания от воды. При размещении зубчиков интервалы между ними обычно делались равными их ширине.

Фриз. – Дорийский фриз состоит из триглифов и метоп; ионийский же представляет непрерывную полосу. Древние называли его «зофорон», что указывало на его назначение – служить местом для размещения барельефов. Ордер с гладким, лишенным скульптуры фризом получает преобладание лишь со времени памятников Приены и Милета.

Мы уже отметили, что в дорийском ордере наличие триглифов приводит к сближению угловых колонн. Ионийский же ордер не имеет триглифов, и колонны его расположены на равных расстояниях друг от друга. Редким исключением из этого правила является храм Ники Аптерос, в котором, несмотря на отсутствие триглифов, угловые пролеты между колоннами сужены. 

  

ФРОНТОН

Рис. 217

Древнейшие случаи применения двускатной крыши, от которой ведет свое происхождение фронтон, известны в области с суровым климатом – во Фригии и в Пафлагонии. Этот тип покрытия, по всей вероятности, был введен в Греции дорянами. Судя по тем архаизирующим ликийским гробницам, которые представляются нам прототипом ионийских зданий, они были покрыты террасами, плоскими или двускатными. Эти террасы были настолько массивны, что ионийский ордер казался придавленным их тяжестью.

Для смягчения этого впечатления ионяне старались уменьшить наклон фронтона до возможных пределов. В ионийском ордере он никогда не превышает наименьшего подъема дорийского, для которого отношение высоты к основанию составляет 1:4, а в македонскую эпоху часто снижается до 1:5.

В дорийском ордере наклонный карниз фронтона отличается от горизонтального отсутствием мутул, в ионийском ордере он не имеет зубчиков, На рисунке 217 сопоставлены два примера ионийских фронтонов, заимствованных из Малой Азии и из самой Греции.

В Малой Азии (тип A, Приена) наклонный карниз является повторением горизонтального, но с исключением зубчиков. В афинских постройках ионийского ордера, вообще не имеющих зубчиков, между обоими карнизами нет никакой разницы (тип B, Эрехфейон). И только в римскую эпоху мы встречаем здания, вроде храма в Айзани, с рядом зубчиков по наклонному карнизу.

Поле ионийского фронтона – почти всегда гладкое, без украшений, так как его придавленная форма была мало пригодна для размещения статуй.

Рис. 218

Рис. 219

Рис. 220

 

Внутренние колоннады и дополнительные части ордера

Ордера внутренних частей. – От главного фасада мы перейдем теперь к рассмотрению внутреннего строения портика.

Различие между внешним и внутренним оформлением здания заключается в строении антаблемента, который, так же и как и в дорийском ордере и по той же причине, не имеет во внутреннем портике карниза. Однако здесь это упрощение идет еще дальше: фриз, вообще не являющийся неотъемлемым элементом ордера, обычно исчезает вместе с карнизом. В Пропилеях, в храме Милета и других памятниках ионийские колонны внутри портика увенчаны одним архитравом, который непосредственно принимает на себя тяжесть балок потолка (рисунок 218, Милет).

Анты и пилястры. – Дорийский ордер допускает пилястры только в виде антов, т.е. при обработке верхних поверхностей стен. В ионийском же храме в Милете мы, кроме того, находим целую композицию пилястров вдоль всех внутренних фасадов целлы.

Ни анты, ни пилястры не воспроизводят форм колонны: их ребра вертикальны, без кривизны профиля и расширения книзу. Одна только форма базы иногда заимствуется у колонны: в Эрехфейоне формы обеих баз совершенно точно совпадают, а в храме Милета база у анта, хотя и составлена из тех же элементов, что и у колонны, но представляет сравнительно с нею меньший рельеф. Что касается капители анта, то ее нормальный профиль представлен на рисунке 219, A. На месте грубого дорийского клювообразного профиля здесь появляется каблучок. Пилястры же и в Приене и в Милете заканчиваются сплюснутыми капителями M с закруглениями, весьма отдаленно напоминающими волюты колонны.

Плафоны. – Ионийские плафоны, как и дорийские, имеют кессоны, но отличается от них большей легкостью и менее строгим убранством. На рисунке 219, E воспроизведен карниз, окаймляющий плафон в портике Кариатид.

Окна и двери. – Окна лишь слегка суживаются кверху и обрамляются наличниками (западный фасад Эрехфейона; рисунок 139, A). На дверях же, кроме наличников, встречается еще карниз, покоящийся своими концами на кронштейнах. Двери храма в Сардах являются лучшим примером подобного рода архитектурной обработки; самым же известным ее примером служит Эрехфейон.

В Эрехфейоне венчающий карниз (рисунок 220) имеет крайне незначительный выступ и лишен вырезки для стока воды. Эта двоякая особенность объясняется его положением внутри портика, где он защищен от дождя и где иная его форма противоречила бы здравому смыслу. 

 

Детали орнаментов

До V в. ионийская орнаментировка сохраняла некоторые черты дорийской строгости. К началу македонской эпохи, в то время как дорийская орнаментировка становится жесткой до сухости, ионийские украшения принимают все более округлые и гибкие очертания.

Уже при исследовании общих характерных черт ордеров мы отметили, что дорийские мулюры редко украшались скульптурой. Дорийский эхин никогда не декорируется иониками, в то время как они являются почти обязательным украшением ионийского эхина. В дорийском ордере мулюры антаблемента гладкие, в ионийских же памятниках они почти всегда вырезаны в форме иоников или сердцевидных листочков.

На рисунке 159 мы приводим два примера иоников: B – ионики V в., C – македонской эпохи. Первые, более древние разделяются выступающими ребрами; вторые, позднейшие, – копьевидными листочками.

Одна особенность в обработке иоников в Пропилеях показывает нам, до какой глубины доходил у греков анализ световых эффектов. Не все ионики капители обработаны одинаково: под балюстрами, в той части эхина, где несколько раз отраженный свет смягчает очертания, форма иоников упрощена, некоторые детали устранены, а контуры обрисованы с особой резкостью. Ордер Пропилеев был впоследствии скопирован, но эта утонченность в обработке ускользнула от внимания подражателей.

Незадолго до эпохи Адриана, отмеченной нерешительностью своих стремлений и отсутствием оригинальных идей, явилась мысль воспроизвести в Элевсине афинские Пропилеи, но при выполнении этого плана вышеуказанная особенность была опущена, и все ионики оказались одинаковыми.

В такого рода оттенках кроется различие между картиной мастера и простым подражанием ей; глаз может не заметить этой разницы, но развитый художественный вкус тотчас же ее почувствует. 

Огюст Шуази. История архитектуры. Auguste Choisy. Histoire De L'Architecture